Помните, в одной
из песен Вячеслава Бутусова есть строки о воде, «в которую нельзя войти
дважды»? И хотя контекст самого произведения напрямую не относится к проблеме,
о которой пойдет речь, именно эта песня навела меня на размышления о том, кем
же мы на самом деле являемся – гражданами, или все-таки подданными своих
государств? Ибо, как нереально быть дважды рожденным, так и невозможно,
уподобившись двуликому Янусу, совмещать в себе несовместимое, а порой, и прямо
противоположное.
Принято
считать, что гражданами являются обладающие правами жители государств с
республиканской формой правления. Подданными же, в свою очередь, является
население монархий. Подобное разделение, существовало еще со времен Древнего Рима,
но, принципиально отличаясь от граждан, в социальную систему древнеримского
общества, входила еще и такая категория населения как «подданные». В эпоху ранней
Республики их называли dediticii (дословно –
«сдавшиеся»), они не имели никаких гражданских прав, не могли носить оружия и
были подчинены империю римских магистратов и промагистратов, имевших военное
командование в Италии. Улавливаете, к чему я клоню?
Все
пятнадцать субъектов бывшего СССР, по своей форме правления, де-юре являются
республиками. Тем не менее, правовая составляющая и гражданские свободы большинства этих
государств, с каждым годом все больше напоминают даже не западную монархию, а
скорее восточную деспотию. Де-факто. С самодовольным оскалом гулящей девки
Фемиды, «ментовским» беспределом и утверждением небезызвестного принципа
дорогого «дуче»: друзьям – все, врагам – закон!
Печально,
но приходится констатировать, что большинство законов принятых в Республике
Беларусь за последние полтора десятка лет (равно как и в России «эпохи» Путина),
удовлетворяют потребности лишь самых люмпенизированных dediticii.
Которые, «с высочайшего соизволения и повеления» их и принимают. Всем остальным
– lex dura sed lex! Вот уже который год, под громогласное «Адобрям-с!» сравнимое
разве что с северокорейским вариантом «светлого будущего», заслуженный парламентский
хор им. Козьмы Пруткова, без устали гнусавит заупокойный гимн-осанну «Хлеба и
Зрелищ!» (в белорусской «транскрипции» - «Чарка и Шкварка!»). Соревнуясь в
«единогласии».
Однако
законы бывают разные. И, пожалуй, самый универсальный из них – закон
исторический. Повинуясь именно этому закону, всего лишь несколько тысяч парижан в 1789 году взяли штурмом Бастилию,
подарив тем самым более чем 27 миллионам бывших королевских подданных
гражданство Французской Республики. Так,
население становиться народом. Так, среди бесправной массы сдавшегося на
милость «элегантно победившему» молчаливого большинства, все настойчивей звучат
требования Калиновского, Герцена, Шевченко, Сахарова… и миллионов «живых,
мертвых и еще не родившихся». С каждым днем, подобно шагреневой коже, время
затягивается на шее диктатур и диктаторов. К чему это я? А вы загляните в
учебники: Бурбоны, Романовы, Милошевичи, Хусейны, Каддафи… спрашиваете, кто
следующий?
Часики
тикают, Александр Григорьевич…
Как
правило, в исторической перспективе, периоды диктатур являются необходимым
злом, своеобразным болезненным «обрядом» инициации, проходя через который, еще
неуверенные в себе гражданские и национальные организмы познают цену и ценность
Свободы. А Свобода, неразрывно связана с ответственностью перед грядущими
поколениями, т.к. универсальных «прививок» от диктатур попросту не существует.
Понимая, и принимая на себя эту ответственность, общество становиться
гражданским. И, каждая его единица, сохраняя свою уникальную индивидуальность,
уже не может существовать обособленно в «хате с краю» – личная Свобода будет
зависеть от ближнего, равно, как и Свобода всего народа будет зависеть от
гражданской позиции каждой отдельно взятой личности. Личности, родившейся на
своем определенном месте и в своем Времени.
В
символико-философской традиции, Время часто сравнивают с рекой. Однако, что или
кто находиться по обе стороны её берегов? Ответ на эти вопросы источники не
дают. И, тем не менее, «Даже боги клянутся водами Стикса» - гласит одна из
древних пословиц. В переносном значении, именно Стикс является тем
экзистенциональным «Рубиконом» навсегда отделяющим бытие от небытия, а в нашем
случае – бесформенные массы diditicii, от категории Граждан. И здесь, как и в случае с «немножко
беременностью» не может быть компромиссов. Либо по одну
сторону реки, либо – по другую. Причем, иногда в прямом смысле слова, как в
случае с Сергеем Магнитским, Анной Политковской, Георгием Гонгадзе, Виктором
Гончаром, Юрием Захаренко, Геннадием Карпенко, Анатолием Красовским, Дмитрием
Завадским и многим другим, подобно легендарным парижанам, павшим при штурме
современной «Бастилии» коррумпированных диктатур наших стран… той крепости –
тюрьмы, в которой до сих пор находимся мы с вами. В силу собственной слабости.
«И
мы вошли в эту воду однажды…».
Александр АХМАЧ
